Вьюги Воркутлага. Вениамин Васильев
Все тексты
Вьюги Воркутлага
Как-то два наших товарища, два финна, бывшие красные командиры, видя, что лагерное начальство не реагирует на выходки уголовников, решили действовать самостоятельно. Когда у одного из них мазурики выхватили из рук хлеб, тот успел схватить вора за руку. Подскочил второй финн, двинул «урке» по уху, но ввязались еще несколько уголовников, заварилась крупная Драка. Если бы не вмешались охранники, финнов бы, выражаясь по уголовному, «замочили». Вохры, конечно, спасали не политических, а себя. Они избили воров палками и отправили в палатку-барак, финнов же посадили в карцер. Карцером служила глубокая яма в мерзлой земле, прикрытая сверху хворостом. Люди, не побоявшиеся дать отпор злу, просидели там трое суток без еды. Когда молчаливые, насупленные финны вернулись в общий барак, было видно, как стали остерегаться их уголовники. Да и охрана. Удивительно, но мне с уголовниками повезло. Тачки у меня не получались. Борис Козлов приспособил меня для ремонта тачек на трассе. Однажды я услышал: в палатке уголовников кто-то терзает гармошку, пытаясь изобразить «цыганочку с выходом». На гармошке я играть умел (научился мимоходом в пограничном училище), душа не стерпела такого варварского исполнения, зашел в палатку, взял у «виртуоза» гармонь: нате вам цыганочку! Заодно и «Мурку». С той минуты сам Леха Косой, атаман уголовников, стал моим покровителем. Писатель Анатолий Жигулин чифирил с Лехой Косым на Колыме, как рассказал в своих «Черных камнях» в начале пятидесятых годов. Сколько же лагерей прошел этот «вор в законе» за свою жизнь! У нас ему было за тридцать. Власть Лехи Косого над всеми лагерными: домушниками, ширмачами, скокарями, медвежатниками и другими воровскими профессионалами,— была выше власти конвойных. Он был не только... не просто бригадиром, он был «паханом» — «бугром», этаким божком у «урок» всех мастей и всех сроков. Конвоиры старались с ним не конфликтовать, это им было на руку. Леха Косой был сентиментален, любил музыку. Старинную русскую песню «Хуторок» просто обожал. Приходилось играть. Что поделаешь: с волками жить... Когда я с топором и сумкой гвоздей появлялся на трассе, Леха усаживал меня на опрокинутую тачку, свертывал для меня цыгарку и говорил: «Посиди, покури. Тачки починим сами, а ты спой «Что затуманилась, зоренька ясная». Приходилось петь. Зато получал от бригадира справку, что отремонтировал десять тачек, такова была норма ремонтника (с подбором материалов) для получения талона на рабочее питание. Вот откуда начиналась «туфта». Если «урки» иногда проявляли благородство, то начальству оно начисто было неведомо. Читать далее в источнике Комментарии |