Беттинг27.06.2021 07:40

Вася Псих один из самых авторитетных Воров СССР, о нем ходило не мало легенд.
Якобы он брал собой людей в побег (бычка) чтоб съесть в дороге. Якобы однажды в зале суда он вырвал руками себе глаз и швырнул в судью. Имена таких Людей всегда окутаны легендами. Такой Человек как Вася не мог быть людоедом, Вася пример Людского, Стойкости, Мужества Справедливости и Чистоты.
Такие Люди как Вася Псих, Иван Львов, Валико Самушия, Вася Корж, Ираклий Ишхнели, Вася Бузулутский, Вася Бриллиант, Петька Дьяк, Гавнюк и многие, многие другие являются Легендами сегодня. Примером как надо мыслить, поступать и жить. Они словно щит от меча под названием "беспредел" Они словно меч Справедливости разящий зло. Пусть живут их имена и поступки в памяти Людей. Царствие им небесное и светлая память.

ответить

Шлихт01.02.2021 02:48

Набросок киносценария о законнике Ваське Психе
Как о воде утекшей вспоминаю о том времени, которое к сожалению ушло безвозвратно. В бессвязном круженье лет мелькают забытые и почти не узнаваемые персонажи, с которыми случайно могу встретиться только в своей памяти. Они для меня, как забытое письмо на почте.
Но образ Василия Якименко, по прозвищу Васька Псих ( а для самых близких Ропша), память держит мертвой хваткой и расскажу о нем с большой долей достоверности. А если что-то и забуду, то не судите строго. Я ведь я не претендую на роль биографа вора в законе Психа. Может быть, повествование получится несколько бессвязным, но от этого не потеряет достоверности. Хочу заметить, что у многих авторов, раскрывающих тему постсоветского криминального и воровского мира, не хватает знания предмета. Примеры : Людей из близкого окружения вора в законе они называют “пристяжью”. Хотя это оскорбительное слово. “Пристяжные” были только у сук. За такое высказывание могли строго спросить. Во многих фильмах о довоенных и послевоенных лагерях у зеков на телогрейке красуется бирка с указанием фамилии, номера отряда и бригады.
Это нонсенс. Бирки появились в середине 60-х, когда зоны начали делить на локальные сектора. Это мелочь, но она рождает недоверие.
Будущий вор в законе Васька Псих, родившийся в Харькове, был ровесником Октябрьской
революции и это совпадение безусловно наложило отпечаток на его судьбу. Но не стало решающим.На первом месте оказалась генетика. И, только благодаря своей родословной, Псих смог до последнего дня оставаться верным идее.
По стечению обстоятельств будущий идеолог преступного мира был внебрачным сыном Харьковского террориста Бориса Савинкова. В 1916 году Савинков, подготавливая покушение на генерал-губернатора, организовал в Харькове подпольную ячейку и, хозяйкой конспиративной квартира на Екатиренославской, была вдова погибшего в начале Первой мировой, Дмитрия Якименко.
У Психа не было воровских звезд на плечах, но на левом предплечье было наколото слово”Ропша” Но об этом позже.
Не буду рассказывать, как Псих на суде, не согласившись с приговором, вырвал у себя глаз и бросил в судью. И тем самым смягчил приговор. Вместо расстрела получил четвертак.Умолчу и о его побегах, в которых он, якобы, питался человечиной. Об этом он вспоминать не любил. Был ли Псих людоедом, сказать не могу..
Самым значительным был побег из дальней Краслагской командировки номер 5. В этот рывок он ушел со своей будущей спутницей жизни Леной по прозвищу Джоконда.( Она же Сара или Сара Бернар) В современной литературе я ни разу не встречал описание жизни в женских совдеповских лагерях.Их нет ни у Солженицина, ни у Довлатова. Тема эта не совсем читабельная.
Женский лагерь номер 5-прим вплотную примыкал к “зоне”, где в послевоенное время отбывал четвертак Васька Псих. В лагерной больничке судьба свела его с зечкой-санитаркой Еленой. Санитарке приглянулся статный, неразговорчивый арестант, оказывающий ей знаки внимания.Их отношения обещали радужную перспективу.
Но камнем преткновения стал лагерный нарядчик черкес Гирей Гиреевич. Он тоже “положил глаз”на Джоконду и отступать не собирался. Нарядчик в недалеком прошлом зечил на этой зоне,но отбыв срок по зачетам, остался работать вольнонаемным. Держался черкес обособленно и дружбу не водил даже с кавказцами. Да и они его сторонились. Беда была в том, что красавец Гирей был сексуальным маньяком и мотал срок за изнасилование малолетки со смертельным исходом. Он славился своей мужской силой и у лагерных воровок была присказка:
Что б мне сдохнуть на х… у Гирей Гиреевича.
У лагерного начальства нарядчик был в ролях. Служил сводником, поставлял живой товар на их оргии. А когда случалось нежелательная беременность, то жертва исчезала бесследно. Для Гирейки это был глоток воздуха и момент истины.
Когда Джоконда рассказала Психу о притязаниях Гирея, Васька ночью подкараулил нарядчика на лесной бирже и зарубил топором.
После ночного пересчета Псих и Джоконда ушли в побег.
Хочу заметить, что самым трудным препятствием у них была не ВОХРА и не самоохрана, а непроходимая тайга и многокилометровые расстояния. Да и местные охотники, которым за них полагалась премия патронами, солью и спичками.


Через полгода “побегушники” оказались в Харькове. В городе верх держала банда Лезаря, группировка карманников, которые ссучились и “пахали” на легавых. Освоившись в городе, Псих сплотил жуликов и приказал поставить сук на ножи.Это был эпизод “сучьей войны”. Своей участи избежал только ширмач Сюля. Но и ему на щеке сделали метку ножом. Так воры сук метили, которых в живых оставляли.
Но не только за этим наведался Псих в Харьков. Своим кровным врагом он считал тюремщика Никанора Катсецкого, который приводил в исполнение смертные приговоры. За это зеки прилепили ему ему кличку Кат.
Но руководили законником не только идейные соображения. Псих знал, что Кат в гражданскую служил в ЧК и по руководством Яшки Юровского участвовал в расстреле семьи Романовых.И в расстрельной суматохе умудрился присвоить пару дюжин романовских бриллиантов, которые были выбиты пулями чекистов из корсетов царицы и ее дочерей.
Царскими бриллиантами Псих хотел пополнить воровской общак и с их помощью рассчитаться за смерть Бориса Савинкова.(Литературный псевдоним Ропшин).
Псих никогда не касался этой темы. Но однажды сказал:
- Было бы справедливо, если бы Екатиринославскую переименовали в улицу Бориса Савинкова.
Как дальше развивались события расскажу во второй части.

Некоторым может показаться странным, но воровская идея оказалась жизнеспособней коммунистической.
Давно забыты герои революции, а на могилах Коржа и Психа всегда лежат живые цветы. И смею заметить, что это константа.

ответить

Шлихт24.11.2019 11:04

Единственный, с кем Шлихт считался, был Корж. Это был вор в законе, прошедший весь ад Колымы. В свое время был соратником идеолога воровского движения Бриллианта. Ондо конца своих дней строго придерживался воровских традиций. Сейчас таких воров называют нэпманскими. Нэпманские воры не стремятся к богатству и почестям. Живут скромно и тихо, помогают тем, кто обращается к ним за помощью.
Корж жил за городом в маленьком доме, на люди показывался редко, но к нему часто приезжали и просили помощи и совета. Он не отказывал никому.
Посвящал в воры Корж мало и неохотно. За все время он крестил только одного и двоих поставил на положение вора.
В его сферу влияния попадали не только блатные. На последнем дне рождения Коржа, который отмечали в загородном ресторане «Лесная сторожка», присутствовал крупный предприниматель, владелец частного авторынка. Это был толстый мужик лет под пятьдесят, явно не страдающий отсутствием аппетита. Рядом с ним сидела пышногрудая блондинка, одетая в дорогое вечернее платье. Когда он произносил тост, то часто запинался, переходил с русского на украинский, и его речь трудно было назвать литературной.
Позже, став за какие-то заслуги депутатом Верховной Рады, он поработал над своей лексикой. Его речь текла легко и свободно.
Последнее время Корж тяжело болел. Умер он в конце декабря, немного не дотянув до восьмидесяти. Воровское движение в городе сразу пошло на убыль. Перестали «греться» зоны. «Смотрящий» города под ментовским прессом сложил свои полномочия. В противовес воровскому, начало активизироваться бандитское движение, возглавляемое бывшими спортсменами и всякими сомнительными личностями. Владелец авторынка перестал давать деньги в общак, сдал ментам «смотрящего» авторынка по кличке Минвод с его людьми, который помогал ему в жесткой борьбе с конкурентами, и стал баллотироваться в Верховную Раду.
Шлихт вел финансовую сторону похорон. Одиночки давали по сто долларов, представители группировок — по несколько тысяч. За два дня у него собралась крупная сумма. По агентурным данным, за этими деньгами начали охотиться менты. В день похорон к нему подошел бандитский авторитет и, дав пятьсот долларов, сказал:
— Ты меня в список не пиши. Мне сон приснился, что на кладбище, возле могилы Коржа, вы все лежали на снегу, а вокруг менты с автоматами.
Дважды Шлихту повторять это было не надо. Он поставил свою машину на самое видное место, посадил в нее человека, похожего на себя, одетого в его дубленку, меховую шапку и спортивный костюм. А сам, переодевшись в его куртку и спортивную шапочку, на неприметной старенькой шестерке поехал в сторону, противоположную от кладбища.
При всем уважении к Коржу Шлихт не присутствовал на его похоронах. Главное было спасти общаковые деньги.
Приехав в ресторан Ф-1, где были накрыты столы для поминок, он закрыл деньги в сейфе в кабинете директора и стал ожидать братву. По его подсчетам, все должны были собраться часа в четыре. Но он ошибся. Первые машины подъехали около восьми. После похорон Коржа на выезде из кладбища всех задержали менты. Кладбище было оцеплено омоновцами. Задержанных доставили в городское отделение милиции. Формальным поводом была проверка документов. Особое внимание уделялось кавказцам и иногородним.
Руководил операцией начальник уголовного розыска города. Не прошло и года, и его, не смотря на звание и заслуги, уволили из органов. Ни от чего нельзя быть застрахованным. В жизни бывает много неожиданного.
Как-то в молодости один мент отправил Шлихта на больничную койку с травмой живота. Прошли годы, мент спился, и его выгнали из милиции. Когда он был ментом, не мог сложить себе цены, а теперь стал никем. Шлихт в это время руководил «станками» и был в полном порядке.
Шлихт увидел его около пивного бара и с трудом узнал в этом опухшем пьянице своего старого знакомого. Зла на него он уже не держал.
«Прости нам долги наши, яко же мы прощаем должникам нашим»,— вспомнил он слова молитвы.
Шлихт подозвал одного из своих бригадиров и сказал:
— Будешь каждый день из моей доли давать этому человеку деньги на стакан водки и закуску.
Общаясь с законными ворами Психом, Коржом, Николаем Круговым по кличке Круг, Шлихт интересовался историей воровского движения.
До революции воров в законе не было. Тогда были преступные авторитеты, вокруг которых группировались жулики помельче. Часто их звали «Иванами». Но идеи, объединяющей преступников в воровское братство, не существовало.
Родилась идея сразу же после революции в недрах ГУЛАГа в ответ на беспредел чекистов. В стране, охваченной красным террором, где не было ни конституции, ни закона, создалась благоприятная среда для возникновения идейного воровского движения в противовес государственному беззаконию, когда судьбы людей решал не суд, а «тройка» чекистов, и постепенно складывался закон воров. Вначале он в большинстве своем состоял из запрещающих положений. Ворам запрещалось идти на контакт с ментами и лагерной администрацией, запрещалось работать, иметь прописку, семью, вести оседлый образ жизни и служить в армии. Косо смотрели, если вор принимал наркотики. Звания вора за это не лишали, но авторитет вора-наркомана падал. Его слово на сходке не было решающим.
До войны, во времена стройки Беломорканала, воровское течение отличалось особым консерватизмом, и к ворам предъявлялись очень жесткие требования. Могли «дать по ушам», то есть лишить звания вора только за чтение книг и газет. Не разрешалось разговаривать литературным языком. Приветствовались «феня» и жаргонные обороты речи. Однажды на сходке в порту Ванино нашлась светлая голова. Один из авторитетных воров сказал, что настоящий законник должен быть лидером. Для этого нужны ум и эрудиция. Необходимо быть всесторонне развитым, разбираться во всем. И так как вор в любую минуту мог стать третейским судьей, нужно было уметь принимать правильные решения. Ну, а главное условие для вора в законе это то, что он должен был воровать.
В тридцатые и сороковые годы движение воров в законе было задушено и тлело только где-то в недрах колымских лагерей. Воров со всего Севера свозили в Крытые тюрьмы и под страхом смерти заставляли давать подписку, в которой они отказывались от воровского образа жизни. Неотказавшимся продлевали срок до бесконечности. Вследствие этого ряды воров сильно поредели.
В послевоенные годы лагерной администрацией была спровоцирована война между ворами и «суками», целью которой было уничтожение воров. Зоны делились на воровские и «сучьи». На «сучьих» зонах власть была у зеков, идущих на поводу у ментов. Бывало, что на «сучью» зону в три тысячи человек загоняли этап из ста воров. Шла резня. Перевес был у «сук». Воры гибли. Их оставалось все меньше и меньше.
Лилось много крови потому, что высшей меры, то есть расстрела, не было. За убийство в лагере давали «четвертак». После выхода указа «Кровь за кровь», предусматривающего смертную казнь за убийство, резня прекратилась. К этому времени воров осталось очень немного.
Вор в законе Николай Круг, карманник-профессионал, с которым Шлихт прошел немало дорог, был найден в подворотне с перерезанным горлом.
Пусть ему земля будет пухом.
(из книги А.Войнова "Бриллианты" из подворотни)

Упомянуты:

Кочев Александр Иванович (Вася Корж)

Круговой Николай (Колька Круга)

Якименко Василий Дмитриевич (Васька Псих)

Учреждение: Ванинский ИТЛ (Ванинлаг).

ответить

Шлихт24.11.2019 10:50

Эпилог
Cгодами воров в законе в городе становилось все меньше. Давно нет на этом свете одноглазого Психа и его единомышленника Коржа. В конце этой жизни их пути-дороги разошлись в разные стороны. В семидесятых Психа и Коржа судьба свела в криминальной группировке, в последствии получившей название «Банда Цукана». Анатоль Цуканов, по кличке «Морда» был номинальным, показательным лидером, а идейными руководителями, безусловно, являлись законники Псих и Корж. Несколько лет Банде Цукана, благодаря опыту и арестантской смекалке, сходили с рук вооруженные налеты, но всему рано или поздно приходит конец. Существует версия, что оперативными стараниями Виталия Музыки в банду, под видом уголовника, затесался стукач и, недолго раздумывая, уголовка всех «накрыла сачком». Всех, кроме Психа, который ушел в «бега». Из колонии «особого режима» Корж отослал весточку грузинским ворам в Тбилиси, в которой обвинял Психа в смертном грехе. Аргумент был простой – все сидят, а Псих на свободе. Псих съездил в Тбилиси для выяснения, но был принят очень холодно, если не враждебно. Коржа там знали, уважали, и чаша весов склонялась в его сторону. Через время Псих съездилк Коржу на свидание, в надежде выяснить суть обвинения, но тот от встречи отказался и «грев» не принял. После этого Псих с ворами отношения не поддерживал.
Сейчас невозможно предугадать, как дальше сложились бы их отношения. Псих умер раньше, чем освободился Корж. Те несколько лет, которые Корж протянул после освобождения, законник был в большом авторитете. Когда Банзай, в Москве «спалился за карман» и на Бутырской тюрьме объявил себя вором в законе, то сослался на авторитетного во всей стране Коржа. Московский жулик по кличке Савоська сделал запрос, и Корж ответил однозначно: Банзай – вор в законе. (прототип Банзая вор в законе Китаец - Камилов Виктор Хасанович)
Освободился Банзай после смерти Коржа и местные жулики приняли его в штыки, припомнив, что когда-то на зоне он ударил ножом вора. А это было не допустимо. И еще Банзая упрекали в высокомерии. Вспомнили, что лет двадцать назад он в черной «Волге» накатил на лодочную станцию, где собралось блатное толковище, открыл багажник и выгрузил ящик армянского коньяка. Все восприняли это как угощение и одобрительно заулыбались. Но когда Банзай откупорив бутылку, стал коньяком мыть ноги и вытирать белоснежным полотенцем, приговаривая – «чистота – залог здоровья», то урки его не поняли. Присутствующие восприняли этот жест как намек на неряшливый вид и посчитали личным оскорблением.
Окончив мытье ног, Банзай провозгласил:
-Для истинного арийца преступного мира есть только одно нецензурное выражение. Это слово «дай». У настоящего урки все должно быть свое.
Оратор выступал перед решительной аудиторией, и ему могло дорого обойтись его красноречие. Но Банзай, пользуясь затянувшейся паузой, захлопнул багажник и до упоранажал на педаль газа.
Левша присутствовал на этом сходняке и сразу узнал своего старого знакомца. Но обиды на него не держал: «На то и щука в озере, что б карась не дремал». Вдобавок он был полностью согласен с Банзаем. «Самое главное в жизни – это независимость».
Местные Блатные долго совещались, как поступить с Банзаем, а самое главное, что делать с армянским коньяком. Предложение бросить коньяк в речку, было благоразумно отклонено. Поразмыслив, решили признать Банзая отщепенцем и отношений с ним не поддерживать. А коньяк жиганы втихомолку растащили по домам. После этого случая Левша стал от