Лёнька07.06.2016 12:12

Здравствуйте! В 1952 году к беспредельщикам кинули группу воров со Случайного. Почти все они были изувечены и только небольшая часть, которая еще сидела там же, на Ленковом, в БУРе, во время бани устроила резню, выхватила у парикмахеров бритвы и убила четырех главарей беспредельщиков: Упорова, Межана, Станасевича, фамилию четвертого не помню. Сами воры тоже были все порезаны. Я помню нескольких из этих ребят — Виктора Живова, Костю Грозина, одного парня, по кличке Ленка, и Кольку Золотого — это тоже кличка. (Из книги В.Туманова "Всё потерять и вновь начать с мечты")

Упомянуты:

Грозин Константин Ильич (Костя Гродненский)

Живов Виктор Владимирович (Живой)

Степанов Николай Акимович (Золотой)

Упоров (Иван Упора)

Смирнов Леонид Васильевич (Ленка)

Учреждение: прииск "Случайный" (штрафной).

ответить

razi09.06.2015 21:36

А я снова вспоминаю. 1954 год, осень, меня вызывают на заседание суда по делу о резне в жензоне. Процесс проходил в сусуманском центральном клубе. Среди подсудимых на возвышении сцены все, кого посчитали причастными. Не было только Мелик-Акопова по кличке Турок, умершего в изоляторе на прииске «Большевик». Колька Турок был интереснейшим человеком — начитанным, грамотным, читал наизусть Шекспира.
Несмотря на то что процесс был закрытым, зал переполнен, публика — в большинстве офицеры. Обвинение представлял прокурор Федоренин, один из тех, кто многим запомнился как мерзавец по работе в Тенькинском районе, особенно на штрафняке Прожарка.
Я прохожу. Судья задает вопросы, обычные — фамилия, имя, отчество, затем — кого знаю из обвиняемых. Отвечаю, что знаю всех. Он уточняет: назовите, кого знаете.
— Живов Виктор, Николаев, Барабанов, — начинаю перечислять я.
— Как кличка? — показывает на Живова судья. Говорю, что кличек не знаю.
— Что вы делали в тот вечер, когда произошла резня?
— Я находился в портновской мастерской вместе с Борисом Барабановым. Прокурор Федоренин вскакивает с места и кричит: «Вы же видите, что он его выгораживает! И кого вы спрашиваете — он сам звезда лагерей!» Отметив про себя такое дурацкое выражение, я обращаюсь к судье:
— Гражданин судья, видимо, прокурор путает. И, я думаю, вам видно из документов, за что я впервые сел.
Здесь судья перебивает меня: «Это-то я вижу, но что вы нахватали уже черт-те что, столько статей, мне тоже видно. Продолжайте». Я повторил, как все было в действительности.
Следующим после меня давал показания старший надзиратель, которому шили шинель. На вызов он шел строевым шагом, перед судьей остановился и доложил по форме. В зале смешок: высоко пришитый хлястик бросался в глаза. На вопрос судьи, кого знаете: «Усих знаю!»
— Хто такой Мелик-Акопов? Це, скажу, Турок Колька — бог ворив. Хто такой Живов — Витька, кличка Живой. Це ж такый, як лысычка, так ласкаво говорыть, а зарежеть — не моргнэ.
(Из книги В.И. Туманова "Все потерять - и вновь начать с мечты...")

Упомянуты:

Мелик-Окопов Николай (Колька Турок)

Живов Виктор Владимирович (Живой)

Барабанов Николай Иванович

Степанов Николай Акимович (Золотой)

Учреждение: прииск "Большевик".

ответить

razi09.06.2015 19:14

Я помню, как один из спорщиков просил ответить на такой вопрос. Сегодня, говорил он, те, кто не верит ни в одного Бога, не исповедуют никакой религии, согнали в лагеря всех нас, сотни тысяч верующих и неверующих, людей разных национальностей и возрастов. Миллионы верующих убивают. Так Богу угодно? Большинство из нас никогда не вернется отсюда, не увидит воли – и это Богу угодно?
Тут поднялся вор Витька Живов:
– Ну, объясните мне, отцы! У меня мать – почти святая, я так считаю. Она выкормила и вырастила нескольких детей, ничего, кроме хорошего, в жизни не сделала, ничему плохому нас не учила. Не обо мне разговор, я с детства где-то в другой стороне. Но мой старший брат прекрасно учился – погиб на финской войне, а на войну его послали люди, не верившие ни в Бога, ни в черта. И с ним погибло еще полмиллиона человек. А моя мать и обе сестренки умерли в Ленинграде во время блокады… Скажите мне: это угодно было Богу?
Священники говорили о первомучениках, живших в страшные времена духовной жизнью, о бессмысленной жестокости людей, о смирении и любви, единственной, способной спасти человеческую душу. Витьку Живова их утешения не убедили. Он обвел всех тяжелым взглядом:
– Если все это Богу угодно, то мне такой Бог не угоден!
В 1954 году, после резни с беспредельщиками с «Ленкового», о чем рассказ еще впереди, Витьке будет вынесен смертный приговор за убийство, и его приведут в исполнение. (Из книги В.И. Туманова "Все потерять - и вновь начать с мечты...")

ответить