ПРАЙМ КРАЙМ vip16.01.2021 17:37
Лагерь «Юлия» по давней традиции считался блатным, здесь хозяйничали «воры в законе». Такой «блатной» лагерь был противоположностью лагерю «сучьему», в котором властвовали те же блатные, но которые «ссучились», то есть согласились сотрудничать с лагерной администрацией, выходить на работу и т.п. Вражда между «ворами» и «суками» шла жесточайшая, и вместе их не держали. Когда по ошибке (или по какой иной причине) в наш лагерь попал «ссучившийся», его на следующее утро зарезали.
В «Юлии» несколько воров «в законе» претендовали на роль «паханов», которые когда-то были неограниченными хозяевами лагеря, — это были Коля-чахотка, Юрка-зверь и, рангом пониже, Левка-жид. Они «повелевали» блатяками, вся шпана — особенно «малолетки» — слушались их беспрекословно. Но они уже не были когдатошними всесильными «самодержцами» хотя влияние их еще было велико. Как-то у меня «увели» брюки в кармане которых были деньги, небольшие, рублей пять, но в моем положении далеко не лишние. В тот же день в библиотеку пришел Коля-чахотка. Я пожаловался: вот, говорю, уважаешь, уважаешь, а тут…
— Ошибочка вышла, — сказал Коля. — Исправим.
Я не придал значения его словам, но на следующий день неизвестный мне «пацан» принес мне мои штаны, правда, без денег… Они же были проиграны. Я и тому был рад.
Игра в карты — конечно, самодельные — шла в блатных бараках постоянно, днем и ночью, С нею боролись, но спустя рукава. Некоторым надзирателям эта игра была не без выгоды. Упомянутый барак, прозванный «Индией», был главным казино. Он был набит отпетой шпаной, отказчиками, нарушителями режима. Зайдешь туда — правда, не вглубь, не стоило рисковать, — поглядишь, действительно — «Индия». Полуодетые, а то и в чем мать родила, сидят на нарах, бродят в прохода:, неудачники проигравшие свои постели и все с себя, а теперь высматривающие, где бы чем-то разжиться, для «реванша» На других нарах — баловни Фортуны сидят на грудах одеял, подушек, телогреек и всякого шматы;. Они в выигрыше, во всяком случае, на данный момент.
Жил я с блатными в мире, хотя иногда и происходили конфронтации. Памятна одна.
Как-то в библиотеке появился Юрка с многозначительным прозвищем — Зверь. Он потребовал от меня газет больше, чем ему и его «бригаде» полагалось, и чем я мог ему дать. Я спокойно объяснил ему, почему не могу этого сделать. Тогда Юрка стал ругаться и, как говорится, перешел на личность. Я молчал.
— Ах, ты, твою мать..., — крикнул Юрка, — жидовская морда!
Неожиданно для себя я схватил табуретку и бросил в него. Он увернулся и ушел, произнося разные угрожающие слова.
— Напрасно вы так, — сказал Рахинский, свидетель всей сцены. — Он может, знаете...
Я и сам был недоволен и опасался, что подготовил себе большие неприятности. Но что произошло, то произошло.
На следующий день шел я по лагерю. Навстречу своей вихляющей, «блатной» походочкой — Юрка-зверь. Иду и не знаю, как быть, как себя вести: свернуть в проход между бараками? пойти обратно? Решил не избегать встречи, будь что будет, и пошел на него. Когда мы поравнялись, Юрка приподнял кепчонку и любезно произнес:
— Привет, Михаил Борисович!
— Привет, Юра! — и мы мирно разошлись. На этом инцидент закончился. А могли быть иные результаты. (Рабинович М.Б. Воспоминания долгой жизни)
Упомянуты:
Учреждение: рудник "Юлия".
