7535

Молодой дальневосточник, Хабаровск

О них обозревателю “Молодого дальневосточника” рассказывает начальник Хабаровского следственного изолятора Владимир Александрович ПРУЗАН

- Первый раз Васина привезли к нам 28 сентября, была суббота, как раз дежурил мой зам по лечебной работе. У нас процедура приема следственно-арестованных одна: дежурный проверяет соответствие документов, необходимых для содержания в СИЗО, медработник определяет состояние здоровья, и если по его заключению следственно-арестованный нуждается в срочном стационарном лечении, то дежурный его не принимает. То есть мы отправляем его назад в ИВС, и там уже должны принимать меры для того, чтобы направить в больницу на лечение. Это подтверждено правилами внутреннего распорядка СИЗО и тюрем, утверждено министром юстиции и согласовано с Генеральной прокуратурой.

Посмотрел Васина мой зам и пришел к заключению, что содержать Джема в настоящее время в СИЗО нельзя, так как он нуждается в срочном стационарном лечении. Я потом зама спрашивал: “Почему вы такой вывод сделали?”

- Да, действительно, почему?

- Во-первых, потому, что, с его слов, к нему в ИВС вызывали “скорую”, перед водворением в СИЗО возили в 1-ю краевую больницу, в кардиологическое отделение, где он находился около суток. Во-вторых, привезли медицинское заключение о том, какие у него заболевания, в том числе - стенокардия, ишемическая болезнь сердца, привезли рекомендации по лечению. Мой заместитель посмотрел эти рекомендации и пришел к выводу, что выполнить их в наших условиях невозможно - нет нужных медикаментов и нет врача-кардиолога. Поэтому он Васина в СИЗО не принял.

Его забрали назад в ИВС, а в понедельник тут поднялся шум, как говорится, до потолка: как это так - Джема не взяли в тюрьму! По всей видимости, я думаю, не верили просто, что он действительно больной. Скорее всего, сработала психология, что любой зэк косит.

- А поднялся шум где, в каких кругах?

- Сначала в прокуратурах, в краевой и окружной, меня “засыпали” звонками: что вы там делаете, самовольничаете и т. д. Я доложил, по каким причинам не приняли Васина. Мне сказали - медикаментами снабдим, с врачом-кардиологом договоримся, в виде консультанта.

- Оборудуем, так сказать, камеру интенсивной терапии?

- Да. Тогда, на этих условиях, я дал команду Васина принять, и во вторник, 2 октября, он уже был в СИЗО. Когда его привезли, я со своим замом вызвал Васина к себе, и мы с ним побеседовали. Я сам хотел убедиться, в каком он состоянии. И потом, понятно, когда попадает к нам такой криминальный авторитет, это всегда настораживает, держит на взводе, ведь неизвестно, какое влияние он окажет на основную массу, какая обстановка будет у нас складываться.

Он сразу мне сказал, хотя я его и не спрашивал, что не виноват, что притянули. Я говорю: это не мои дела, виноваты вы или нет, это не я определяю.

Информации же о том, что он может быть настроен агрессивно по отношению к администрации, не было. Я так и спросил его: “Что мне от вас сейчас ожидать?” Он мне сказал: ”Гражданин начальник, не беспокойтесь, я не собираюсь качать права, чего-то лишнего требовать, мне бы сейчас только лечение и все”.

Лет пять назад здесь сидел его ближайший помощник, Стрела, вот этот крови действительно попил. Был вообще неуправляем. Постоянно изолятор на уши ставил.

- Вы не помните, когда Джем у вас в последний раз сидел?

- По-моему, он лет 7 назад задерживался, и был в следственном изоляторе ФСБ, на нашей территории, но не у нас. Недолго просидел, около месяца, за что - не знаю, разные ведомства.

- А как он выглядел, когда его к вам доставили?

- Вид у Васина неважный был, не скажешь, что ему нет еще и пятидесяти, практически - глубокий старик. Ему ведь 10 ноября должно было исполниться пятьдесят лет. Одет был просто - куртка на нем была обыкновенная, брюки типа шаровар, и - с тростью.

Я сказал ему, что по состоянию здоровья его надо класть в нашу санчасть. Васина, кстати, предварительно уже сводили в санчасть, когда только приняли, сняли кардиограмму... Но он, когда санчасть посмотрел, сказал, что там лежать не будет, нет, говорит, там никаких условий, чтобы меня лечить, лучше садите меня в камеру. Ну мы и посадили его в четырехместную...

- А шли разговоры, что в двухместную.

- Нет, в четырех, но сидели они вдвоем.

- Может, его надо было все-таки держать одного?

- Нет, одного держать его было нельзя. Во-первых, по состоянию здоровья. Там должен был быть кто-то, кто мог бы оказать первую помощь в случае чего. Хотя бы постучать в дверь, вызвать кого-то. И потом, чтобы посадить человека на одиночное содержание, нам нужны по закону основания - допустим, если ему угрожает какая-то опасность со стороны других заключенных, или по постановлению следователя.

- Как в случае с тем же Ресиным?

- Не только с Ресиным, но и с группой убийц Киселя, их тоже держали отдельно.

Мы закрепили за камерой врача на дневное время, чтобы за Васиным наблюдал, дали нам медикаменты - и через адвоката, и наши дали.

Он сидел спокойно, никакого негативного влияния на остальных не оказывал, даже и попыток не было. Но состояние здоровья было неважным, мы “скорую” вызывали - Джем жаловался на боли в груди. В тот раз сказали, что это может быть остеохондроз. Ну а вот в прошлый вторник, как докладывали мне, постучал сокамерник в дверь: Джему плохо. Как он рассказывал, пошел в туалет, а потом упал. Около шести утра. Сокамерник стал оказывать ему первую помощь, а потом наш врач прибыл, тоже стал его откачивать и, как рассказывают, откачал. Васин очнулся, сказал, что больно в груди, наши вызвали “скорую”, но ему опять стало хуже и...

Так что претензии к нам, я это чувствую по прессе - о том, что мы Джема чуть ли не уморили - неосновательны.

- В общем, мы пытались сделать все, что возможно, но из-за этого только получили неприятности.

- То есть?

- Еще до смерти Васина федеральная прокуратура обвинила нас, и, наверное, все-таки меня в первую очередь в том, что мешаем борьбе с организованной преступностью, мол, как это - Джема не приняли в тюрьму... Было возбуждено уголовное дело по факту того, что, во-первых, не приняли, и потом - что неправильно вроде как посадили. Правда, постановления о возбуждении уголовного дела у нас нет - до сих пор не поступило.

- Неправильно посадили - это как?

- По закону есть категории, которые содержатся раздельно; в нашем случае это тот, кто впервые привлекается, и привлекаемый неоднократно.

Посадили Васина с другим “вором в законе”, который, мы действительно знали, до этого не сидел, а Джем отбывал не раз. Хотя с него все судимости уже сняты, погашены, он считается не судимым.

- Можно ли несколько слов о сокамернике?

- А я даже не знаю, кто он (по нашим сведениям, это мог быть Сергей Лепешкин, Лепеха, проходивший, кстати, по одному делу с Васиным - Ред.). С таким ведь тоже не каждый согласится сидеть, ведь у них своего рода ответственность, иерархия, поэтому подобрали такого нормального, что ли, мужика, и он согласился с ним сидеть, и Васин не возражал.

- То, что Джем на тот момент считался несудимым, начальство не приняло во внимание?

- Не приняло. Хотя я консультировался: даже суд не может указывать в приговоре, что он ранее отбывал наказание в местах лишения свободы, и дает, допустим, ему общий режим, если судимости погашены.

Не знаю, видимо, неправильно преподнесли это дело федеральному прокурору Чайке, и тот дал нам, будем грубо говорить, встряску. Что мы мешаем борьбе, что занимаемся не тем, чем положено. Но мы оказались правы, что не брали Джема в СИЗО.

А тогда Чайка мне заявил на совещании во всеуслышание, что в любой момент подпишет постановление на возбуждение уголовного дела и на мой арест.

- Когда Васин умер, набежало много народу и давай выяснять, в чем причина и т. д. Газеты вот пишут, что братки отвезли его в морг, отдали мы тело браткам... Ну, такого не бывает. Отвезли его в морг мы, сдали туда, а потом тело, по разрешению следователя, как мне сказали, отдали брату, который приезжал из Комсомольска.

- Диагноз подтвердился - ишемическая болезнь?

- Пока у нас результатов вскрытия и медицинского заключения нет, мы пытались два раза его взять, но нам не дали.

- А в чем причина?

- В первый раз сказали - не положено, во второй раз - что экспертиза еще не закончена, но по предварительным сведениям от адвоката мы узнали, что причина смерти - сердечная недостаточность, два инфаркта.

Да, вот еще было в газете, что мы едва ли не отравили его фруктами...

- Слухи про отравление действительно ходят.

- Да. Мы тут, разумеется, не при чем. Хотя теоретически возможно отравить любого. Потому что каждому здесь положено передач до 40 килограммов в месяц, и фрукты действительно Васину передавали, по 3-5 килограммов через день-два.

После смерти Джема мы перешли на усиленный вариант несения службы, потому что всякое могло быть. Недовольство зэков, например, - мол, уморили. Могли ведь преподнести и так, что мы виноваты.

- Но высказываний таких от ваших обитателей не было?

- Нет. У нас трудно что-то скрыть здесь. Это замкнутое пространство. Джем сидел в камере, с ним был человек, рядом были тоже, они же все это слышали, а сокамерник и видел - суета, помощь, “скорую” вызывали... Ну какие к нам претензии? Мы пытались сделать все, что возможно.

Хотя и начинались какие-то, как мне докладывали, брожения: о, Батю менты уморили. Но уже на второй день, видимо, информация стала поступать - почему, как умер, и стало все потихоньку успокаиваться.

- А в день похорон Джема в СИЗО не было ЧП?

- Ничего не было. Но вот на девятый день и на сороковины проблемы могут быть.

- Какие?

- Поминать будут.

- Чем?

- Хлеб в камерах есть, сахар есть, конфеты есть. Ставят бражку. И существуют такие ускоренные методы: вечером поставил - утром готово. И с этой заразой нам, честно говоря, трудно бороться.

- А от тюремного питания Джем действительно отказывался и сам себя посадил на фруктовую диету?

- Да, он нашу пищу не ел. Тут пытались ему приносить горячую пищу из ресторана. Есть такая дополнительная платная услуга. Причем не мы ему предлагали, а братки. Я спросил адвоката, согласен Васин на это или нет, без его согласия мы же не можем этого делать. Но Васин отказался: я, говорит, не хочу.

- Ваших людей уже вызывали давать показания?

- Конечно, и меня допрашивали, и моих заместителей...

- А в том, что Джем умер в СИЗО - вас в этом не обвиняют?

- Нет. На счет этого пока идет проверка. Да и в чем нас здесь обвинить можно? Если только экспертиза покажет, что его, допустим, действительно отравили, тогда, естественно, начнется.

- О чем вы подумали, когда узнали о смерти Джема?

- Когда это случилось, первая мысль была, что теперь на нас будут вешать всех собак, теперь точно в тюрьму посадят. (Молодой дальневосточник, №44(12726), 31.10.2001, Беседу вела Ирина Полникова)

Следите за новостями воровского мира на канале Прайм Крайм в Telegram и Яндекс.Дзен