5414

Русская Германия

На очередном заседании повторного суда над «русской мафией», как его окрестила местная пресса, обвиняемый Александр Бор сделал сенсационное заявление.

Но прежде напомню читателям, что проходит он в здании мюнхенской тюрьмы, и бесспорное большинство присутствующих на нем в качестве зрителей составляют полицейские. Объясняется это опасением правоохранительных органов, того, что некая «русская бригада» может вдруг попытаться освободить г-на Бора (он же Тимоха), которому после ареста в США Вячеслава Иванькова, известного больше как Слава Япончик, спецслужбы приписывают главенствующую роль в «русских» криминальных кланах за рубежом. Однако никто мюнхенский застенок пока не штурмует и ход заседания протекает размеренно и без эксцессов. Вот и в это жаркое июльское утро все было как обычно – полицейские в форме и «гражданке», да еще человек восемь журналистов, сонно взирали на судей, больше думая не о том, что они скажут, а когда же, наконец, это все закончится. Но вдруг с места поднялся один из адвокатов Александра Бора, обвиняемого в убийстве Ефима Ласкина, являвшегося тогда, в 1991 году (опять таки по сведениям западных СМИ) главой «русской мафии» в Европе, и объявил, что от имени своего подзащитного уполномочен сделать важное заявление.

Услышав эти его слова, некоторые из полицейских выпрямили спины и украдкой стали тереть кулаками глаза, а журналисты, вытянув шеи, наставили на адвокатов Мартина Амелунга (Martin Amelung) и Вернера Ляйтнера (Werner Leitner) свои диктофоны.

Итак, Александр Бор, прервал, как казалось, бесконечное молчание, за которое был прозван журналистами «Русский немой», и предложил судьям свою версию убийства Ласкина.

Суть его заявления заключается в том, что Александр Бор все видел, обо всем знал, но лично Ефима Ласкина не только не убивал, но наоборот, пытался его спасти.

По словам г-на Бора, в 1991 году у Ефима Ласкина и предпринимателя Рахмиля Б. возникли «серьезные деловые разногласия». Их итогом стало решение Ласкина похитить сына Рахмиля Б., дабы «проучить» последнего. Об этом, как выразился г-н Бор, стало известно «в наших кругах» через Виктора Ж., к которому Ефим Ласкин, будто бы, обратился с предложением осуществить похищение мальчика. Узнал об этом и Рахмиль Б. и дабы выяснить: где – правда, а где – ложь, стал искать посредника для переговоров с Ефимом Ласкиым.

Выбор пал на Тенгиза М. и Александра Бора.

Был составлен план, по которому должна была пройти эта встреча. В частности, Виктор Ж. должен был надеть парик, чтобы Ефим Ласкин не сразу узнал его.

Во время поездки на машине из Берлина в Мюнхен все трое, по словам г-на Бора, дурачились, примеряя парик.

Из помещения одного из ресторанов в пригороде баварской столицы Тенгиз М. позвонил Ласкину и договорился о встрече на автостоянке перед бассейном Ungererbad. Тот, как заявил Бор, прибыл не один, а в сопровождении Саида Т.

Вначале, как заявил обвиняемый, разговор протекал более-менее спокойно, хотя Ласкин и отказался пожать руку Тенгизу М. Но сразу же, как был затронут вопрос похищения ребенка и перед Ласкиным возник Виктор Ж., обстановка накалилась. Неожиданно словесная перепалка переросла в драку – Ласкин ударил Виктора Ж., Тенгиз М. ударил Ласкина. Александр Бор бросился их разнимать. Вдруг у Виктора Ж. появился в руках нож, которым он нанес несколько ударов Ласкину. Тот тоже выхватил нож. Их примеру последовали Тенгиз М. и Саид Т. Крики и попытки Александра Бора остановить их, результата не возымели.

Бор, по его словам, побежал к машине, но, находясь в большом волнении, никак не мог найти ключ зажигания. Потом к автомобилю подбежали Тенгиз М. и Виктор Ж. Оба, они, по словам обвиняемого, были травмированы, причем Виктор Ж. тяжело.

Тенгиз М. сказал, что Саиду Т. тоже досталось.

Затем все они отправились в Лейпциг, а оттуда Александр Бор уехал в Берлин, после чего, по его словам, покинул страну…

Итак, Александр Бор официально объявил, что Ефима Ласкина он не убивал. Он также заявил, что более ничего не скажет, ибо опасается за жизнь членов своей семьи.

На этом можно было бы поставить точку, ожидая того дня, когда германский суд вынесет окончательное решение. Но, просматривая ежедневные сводки криминальной хроники в немецких (не говоря уж о российских или американских газетах) я невольно ловлю себя на мысли – то, что в 90-х годах прошлого века казалось ужасным, кошмарным, из ряда вон выходящим, стало сегодня едва ли не рутиной. Гремят взрывы и автоматные очереди, в криминальных разборках десятками гибнут люди, в том числе и безвинные, в различных регионах планеты вспыхивают и затухают войны, ну а в Мюнхене время будто остановилось на 27 сентября 1991 года.

Здесь всё заседают и никак не определят – какой же конкретно «русский» мафиози зарезал другого себе подобно.

А вот для чего это все делается? Чтобы восторжествовала справедливость? Наверное, да. Только непонятно, что есть «справедливость» в деле, за которым мы с вами, уважаемые читатели, следим с 1999 года. И стоит ли она тех денег, которые в процесс уже вбуханы. (Русская Германия, №28, 14.07.2003, Александр ФИТЦ)

Следите за новостями воровского мира на канале Прайм Крайм в Telegram и Яндекс.Дзен