19.04.2006 00:00, Киргизия
4517
Дело№, Бишкек
Начав с решительного наступления, подсудимые ушли в глухую - и тупую - оборону
В зале Бишкекского горсуда стоит крепкий тюремный запах - его приносят с собой 39 арестантов-подсудимых. На второй день судебного процесса одна из его участниц - переводчица с киргизского - не выдержала: больное сердце. Ее пришлось заменить.
Тюремный дух витает здесь и в переносном, так сказать, смысле. Даже подсудимые рассажены в соответствии с зоновской иерархией: отдельно "политбюро" - Азиз Батукаев со своим ближайшим окружением (согласно обвинению - костяк банды), отдельно - среднее звено "управленцев" ("смотрящие" за различными участками 31-й колонии) и отдельно - "мужики", лагерный народ. По сути, на скамье подсудимых оказалась и вся система теневой власти воровского мира: если суд признает батукаевскую компанию преступным сообществом (бандой), то, по логике вещей, саму принадлежность к этой самой "черной" власти можно будет считать преступлением.
Весь вторник, 11 апреля, ушел только на оглашение обвинений 39 подсудимым. Следующее заседание прояснило их позицию и линию поведения. Батукаев своей вины ни по одному пункту обвинений не признал. Рустам Абдулин (по версии обвинения, лично застреливший 20 октября прошлого года всех четверых членов парламентской комиссии во главе с депутатом Тынычбеком Акматбаевым) сказал только: "Ничего не помню". С десяток подсудимых вину признали частично. А в целом - стали демонстрировать наступательную тактику.
Скандал вспыхнул, когда суд начал допрашивать потерпевших. Бывший телохранитель Т.Акматбаева Руслан Камеев держался нервно-агрессивно. На вопрос, узнал ли он кого-нибудь из толпы заключенных, окруживших делегацию перед тем, как раздались выстрелы в его шефа, Камеев бросил: "Да вот, все они и стояли, - кто сзади сидит". Чем заработал замечание от судьи Калиева: сзади, мол, и зрители, и потерпевшие, а не только подсудимые. Еще больше обстановка накалилась, когда вопросы стали задавать подсудимые. Вспыхнула перепалка. Наконец, обвиняемый Дзевульский матерно крикнул Камееву на весь зал: "Что ты ..!" (в смысле - "врешь"). Судья, приостановив заседание, призвал подсудимых к порядку и пообещал, что в случае чего проведет процесс и без них.
В допросе Нурлана Сыдыкова, бывшего помощника Акматбаева, тоже подстреленного и выжившего чудом, активность проявил подсудимый Ижовкин (по версии обвинения, в ИК-31 "смотрящий за маяками" - ответственный за наблюдением обстановки с крыш колонии). Он принялся зачем-то выпытывать, какие еще повреждения получил Сыдыков. "Нос разбили", - ответил тот. "А кто?" - "Да ты и разбил!"
Бывший начальник ГУИН Капар Мукеев (раненный 1 ноября при штурме колонии) сам обрушился на подсудимых с гневной речью. И персонально на Батукаева, обвинив его в том, что тот "подставил всю зону". Мукеев пересказал свои откровенные беседы с Батукаевым, - когда после бунта в колонии четырежды приезжал к тому на переговоры. По его словам, Азиз объяснил убийство Т.Акматбаева кровной местью - Тынычбек не должен был выйти из зоны живым. А на "хозяина" - начальника ГУИН И.Полотова - зэки подняли руку за то, что тот не только вошел в зону с оружием сам, но и завел вооруженных врагов: "Что, никто не знал о наших отношениях?" - сказал, по словам Мукеева, ему Батукаев. С этим, кстати, Мукеев согласен: зачем нужно было везти делегацию в колонии с самой напряженной обстановкой? Обрушился он и на "свадебных", по его определению, генералов - Суталинова, Айтбаева, Шамкеева, - которые должны были 20 октября принимать меры, не дожидаясь приезда Кулова.
Батукаев хотел о чем-то спросить Мукеева, но объявили перерыв.
Утром следующего дня, 13 апреля, двоих подсудимых - Дзевульского и Ижовкина (самых до этого активных) - их соседи по скамье подсудимых внесли в зал суда на руках.
- Гражданин судья, - поднялся Батукаев, - у меня ходатайство: "мужиков" бьют за то, что себя оправдывают!
Судья Калиев объявил, что все ходатайства заявляться будут, лишь когда он это предложит. И продолжил допрос потерпевших - вдов убитых Акматбаева и Оморова, эксперта парламента, а также выжившего в той "мясорубке" сотрудника спецпрокуратуры Калиева (его, пережившего тяжелейший шок, перевели на более спокойное место - прокурором Тонского района). У подсудимых на сей раз вопросов не было. Наконец дошла очередь до них самих. Первый по списку Батукаев давать показания отказался.
- Это ваше право, - мягко произнес судья, - но вам надо защищаться. Молча это делать сложно.
- А что делать, если показания даешь, а тебя за это избивают? - пробурчал Батукаев. - Вчера тех, кто давали, били…
Судья разговор об избиениях вновь почему-то не поддержал, только напомнил, что вчера подсудимые лишь задавали вопросы. И обратился к другим обвиняемым: кто согласен дать показания?
Такие нашлись. Из числа "мужиков" - массовки, обвиняемой в участии в избиениях членов парламентской делегации, массовых беспорядках и прочих относительно мелких грехах. На следствии, как вскоре выяснилось, именно они давали полный расклад, описывая подробности событий в 31-й колонии, что называется, изнутри.
Но здесь, в суде, происходит сбой! Вполне, видимо, предсказуемый… Подсудимый Эдуард Брильц, сжимая в руках микрофон, бойко рассказывает, как, узнав о визите в зону делегации и телевидения, пошел переодеваться и… застал только последствия ЧП: "Из промзоны выбегает высокий человек в черном костюме - видно, что с воли. Стреляет в осужденных. В мою сторону бежит. Отбегаю назад. Люди разбегаются, никто ничего понять не может". Словом, расправы никакой он не видел, наоборот - кто-то из членов делегации с пистолетом гонялся за перепуганными зэками! О банде Батукаева заключенный Брильц тоже, разумеется, ничего не слышал. "Да нет, - объясняет он, - как на воле народ избирает президента, так и мы: "мужики" собрались, избрали "смотрящего". Чтобы все организовывал - от администрации ведь помощи никакой нет". Попытки выяснить, почему на следствии Брильц давал другие показания, ни к чему не приводят: подсудимый твердит, что перенес когда-то аварию, а потому…
- Ясно: память плохая, - вздыхая, прерывает словесный поток судья Калиев, - отдайте микрофон.
За микрофон один за другим берутся другие "мужики". И допрос идет по накатанной. Кто проспал все ЧП, лежа в санчасти… Кто в лучшем случае видел "гору трупов", но даже не поинтересовался - чьи они и что случилось? Адвокаты основных обвиняемых спрашивают одно: знал ли подсудимый Батукаева (Абдулина, Головина, Рожапова и пр.) и давали ли те указания совершать противоправные действия? Получают стандартные ответы: если и знал, то чуть-чуть, а указания… Да какие указания?! Ничего не было - ни банды, ни наркотиков, ни массовых беспорядков!!! (Представителя потерпевших Акматбаевых больше всего интересует, сколько времени в колонии находился премьер Кулов. Но внятных ответов он не получает вообще.)
- Да как весь этот арсенал можно было сделать?! - возмущается подсудимый Добровольский, токарь-фрезеровщик (главный, согласно обвинению, зоновский мастер по изготовлению и переделке оружия), - там один станок, и тот сломанный. Ничего на нем не сделаешь, сам пробовал - не получается…
Прокурор Алымкулов оглашает его же показания на следствии - о том, как Абдулин принес Добровольскому чертеж глушителя к пистолету и как тот навострился вытачивать их чуть ли не оптом. "Я давал эти показания под давлением", - не смущаясь, отвечает зэк-умелец. Подсудимому Королеву (который сейчас признает лишь то, что прикарманил сотовый телефон мертвого депутата, чтобы домой позвонить) прокурор зачитывает еще более обстоятельный протокол его допроса. Где описывается многое - включая выступление Батукаева перед зэками после убийства Акматбаева и других: "Сами (нецензурно) виноваты - они все спровоцировали, вошли в зону с оружием! - объявил тогда Азиз. - Эти (нецензурно) могут только стрелять в машину из-за угла, не думая, что там могут оказаться женщины и дети" (речь явно - о расстрелянном несколько лет назад в Токмаке "Мерседесе", когда погибла предыдущая гражданская жена Батукаева).
- Я не давал таких показаний, - отрезает подсудимый Королев, - все показания выбиты. Я и адвокату говорил: на суде от половины откажусь…
- Спокойнее, спокойнее, - это судья Калиев обращается уже к прокурору Алымкулову.
Тому в самом деле сохранять хладнокровие все труднее. Подсудимые из "массовки" (они же - ценные свидетели) упрямо твердят, что их били (кто конкретно - не говорят), что протоколы подписывали, не читая. "Я до сих пор читать не умею!" - выпаливает не моргнув глазом подсудимый Алапбаев. Батукаев своих второстепенных подельников слушает молча, но внимательно.
Похоже, тактика подсудимыми избрана - перейти от наступления к глухой и тупой обороне. И все напрочь отрицать. (Дело№, Бишкек, №14 (636), 19.04.2006, Вадим НОЧЕВКИН)
Следите за новостями воровского мира на канале Прайм Крайм в Telegram и Яндекс.Дзен
